Ицхак Скородинский

Как долгожданен был обычный день осенний...

А-ах!!!

Дождик брызнул и...

Затих.

Безумно долго я ждал его.

Ад лета метой бреда ночного да сушью воздуха пещного выморочил душу.

Думал всё, не доживу.

А тут клочок тумана, как последняя надежда.

И капли, хоть и горькие...

В лицо.

Нечаянных... Да, тех, что повстречал и встреч мгновенных тех не отмечал ни в памяти, ни в чувственном живом...

А просто пролилась ручьём беззвучным та красота.

Их лица.

Окоём.

Легчайшим полнолучьем, планеты нашей во кружении своём.

И, как будто б, ещё рано инею, да на ресницах.

А подишь ты...

Продышалось, отомщилось, выщербившись, появилось, и...

Поплыло пред глазами. Что возможно невозможное.

Три дураче!

Озадачен?

Это милый, навсегда.

Послесластие страсти бросившей.

В памяти...

Это до гроба.

Хворобы хуже и сколько не проклинай её, оскалится и за сердце, хвать.

Не убивает,нет... Но и жизни с ней нет.

Тело ея, во сне, застилает глаза.

Ох,зазноба!

Голос, запахи, кажется, вот, по лицу.

Катится.

Её...

Слеза.

В черепушке — тамтам

Годы, гады давят на жалось. По лицу, цвета побежалости.

А "прайсціся" захочешь, суставы скрипят, и пронзает синапсами кости до пят.

Гады годы!

Друзья уже там...

И грохочет, до смерти грохочет...

В черепушке — тамтам!